Арабские инвесторы управляют капиталом в размере $5,8 трлн. По оценке InfraONE, до $380 млрд из них может пойти на инфраструктуру. Причём средства могут расходоваться не только на территории региона. Россия в распределении этих денег участвует пока лишь через Российский фонд прямых инвестиций, но вложения в инфраструктурные проекты по-прежнему носят штучный характер. Арабские инвесторы ориентированы на долгосрочные и надёжные инвестиции. Отчасти это связано с тем, что до 30% инвестиций из этих стран делается в формате «исламского финансирования». А в логику таких вложений хорошо вписываются инвестиции в инфраструктуру через механизмы государственно-частного партнёрства.
Потребности самих арабских стран также высоки: большая часть внешних инвестиций из региона приходится на страны- экспортёры нефти Саудовскую Аравию, ОАЭ, Катар и Кувейт. Потребность же самого региона превышает $500 млрд на горизонте ближайших пяти лет. Несмотря на высокие потребности, вложить даже половину накопленных суверенными фондами и частными компаниями средств у местных инвесторов в домашнем регионе, скорее всего, не получится в силу естественных ограничений. Мы полагаем, что российские авторы проектов могут рассчитывать на часть этих денег.
Инвесторы из частного и государственного сектора арабских стран достаточно сложная категория с точки зрения переговоров и устройства локального финансового рынка. Он уже сейчас развит значительно больше, чем российский. Но так как суверенные фонды и прочие финансовые институты региона готовы делать качественные инвестиции, имеет смысл учитывать их потенциал при поиске финансирования.
Экономики России и арабских стран определяют два общих фактора: доминирующий госсектор и зависимость от цен на сырьё по большей части на нефть. Но в последние годы страны MENA переориентируют экономику и меняют подход к работе с государственными активами, то есть делают всё то, что планирует российское правительство ещё с 2014 года. На наш взгляд, некоторые кейсы из стран арабского мира применимы и в России особенно с учётом того, что наиболее богатые экспортёры нефти из MENA уже начали качественно менять структуру доходов собственных бюджетов.